ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО
Сейчас самое время поговорить о любви. О любви созидающей, а не разрушающей, о любви укрепляющей, а не расслабляющей, о настоящей любви.
Когда дружок Прыткой Ящерицы хватает ее за хвост, у нее не отрывается хвост, как в других, пусть даже не несчастных, но, уж конечно, не настолько счастливых случаях. У нее не отрывается хвост, чтобы не оскандалить ее перед другом.
Разве можно полюбить ящерицу без хвоста? Вы бы, например, полюбили ящерицу без хвоста?
Поэтому хвост держится крепко: чтобы и самому удержаться, и друга возле себя удержать.
Ведь в любви знаете как? Голову не теряй, сердце раздели с другом, а хвост свой отдай врагу. Золотое правило ящериц1.
1 А маленькая коричневая ящерица, живущая на островах Палау в Тихом океане, если ее накрыть ладонью, просто выскакивает из своей кожи и тут же прячется под камень, видимо, устыдившись своей наготы. В связи с этим возникает вопрос: а как бы она поступила, если бы ее накрыл ладонью друг? Вопрос остается открытым, потому что вряд ли у ящерицы найдется друг с такими большими ладонями.

ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ ИНФУЗОРИИ ТУФЕЛЬКИ
Когда Туфельке хорошо, она размножается обычным делением, а когда Туфельке плохо, она заводит семью.
Дело житейское. Пока хорошо, можно и без семьи размножаться. А станет худо — тогда заводи семью. Как говорится у Туфелек, ищи себе пару1.
1 В данном случае понятия «плохо» и «хорошо» выражают не субъективные ощущения, например, удачу или неудачу в любви. Хотя, конечно, при неудачной любви было бы естественно размножаться обычным делением. Но у Туфельки ни о какой любви речи быть не может. Она строит или не строит семью лишь в зависимости от внешних обстоятельств. Вокруг плохо — уходи в семью, вокруг хорошо — уходи из семьи, размножайся обычным делением.

ЖИЗНЬ КОМАРИНАЯ
Комара Пискуна принято считать кровососом, но считать так может лишь тот, кому неизвестна его семейная жизнь…
Жил комар Пискун холостяком, роился с такими же, как и он, пискунами. Собирались по вечерам, перепискивались между собой — без каких-то там серьезных проблем, но и без глупостей. Молодежь, известное дело, ей только дай попищать.
Так и роились они, не зная забот, пока не случилось это несчастье. Какая-то залетная комариха умыкнула комара Пискуна, оторвала его от друзей, от привычного общества. Говорят, это любовь с первого взгляда, но какая там любовь — один взгляд. И нет комара Пискуна. Не существует его, по крайней мере для общества. Тут уже ни пороиться, ни с товарищами попищать. Сиди, строй семью. А из чего ее строить?
В этом-то весь вопрос. Видно, не зря называют их кровососами.
Хотя вообще-то, как утверждает наука, комары крови не пьют. Конечно, выпить они могут, да и как не выпить, если все время вертишься возле воды, но чтобы пить кровь — нет, в смысле крови комары непьющие. Комарихи — вот кто настоящие кровососы, вот кто никого не щадит.
Так утверждает наука, но в народе считают не так. В народе считают: если ты живешь с кровососом, если ты водишься с кровососом, если ты миришься с кровососом, — значит, ты сам кровосос.
Даже если ты в смысле крови непьющий1.
! Выкармливать чужой кровью потомство, как это делают кома-рихи, — значит приучать своих детей к чужой крови, растить из них кровососов и кровопийц. И это называется — строить семью? На чужой крови ничего путного не построишь.

ОТЧЕГО СВЕТЛЯЧКИ — СВЕТЛЯЧКИ?
Светлячкам повезло. Сами-то они невидные, неприметные, одна слава, что светлячки. А откуда слава? От жен. Это жены их светятся, пока мужья где-то летают.
И пока мужья где-то летают (а они только и делают, что летают), жены их сидят дома и светятся, светятся своей верной любовью…
И от этой любви светлячкам светло — и во тьме светло, и в беде светло, хотя сами они почти не умеют светиться1.
1 К сожалению, и жены светлячков не всегда бывают столь идеальны. Некоторые из них коварно подражают свечению соседок (совсем из другого вида светлячков) и, пользуясь этим, завлекают чужих мужей. И хоть бы обращались с чужими мужьями как положено, а то ведь съедят. Сами завлекут и сами съедят. Так что светлячкам всегда приходится быть настороже.

К сожалению, идеалы редко встречаются, а если и встречаются, то при ближайшем рассмотрении оказываются не такими уж идеалами. Или вовсе не идеалами.
До того как жук Дровосек повстречался с Карликовой Белозубкой, каждый из них вел свою отдельную, независимую жизнь: Дровосек свою насекомую жизнь, а Белозубка — жизнь млекопитающую. По сравнению с Белозубкой Дровосек — титан, его так и называют: Дро­восек-титан. Поэтому при встрече он сказал, как обычно говорят титаны-насекомые:
— Привет, малышка! Ты о чем хлопочешь там, на земле?
— Ищу насекомых,— скромно сказала Карликовая Белозубка.
— Это становится интересным! — воскликнул жук Дровосек.— И зачем же тебе понадобились насекомые?
Нелепо задавать такой вопрос представительнице отряда насекомоядных, но Дровосек-титан не знал, с кем имеет дело, а когда узнал, то расхохотался:
— Тогда, пожалуй, съешь меня. Ну, чего испугалась? Да, я насекомое и этого не скрываю. Жук я, понимаешь? Как ты насчет жуков? Ешь, не брезгуешь?
Белозубка не знала, что ответить. Сказать, что она не брезгует,— получится, что она хочет съесть этого великана. А сказать, что она им брезгует, тоже как-то не­хорошо. Как-то обидно и неуважительно.