В произведении-контейнере приводятся неявные аллюзии на Трофима Лысенко, Ивана Ефремова и руководителя места, где работал автор произведения.

Против гнойников, образующихся на голове, нужно прикладывать эти лекарства, а именно, небольшое количество извести, смешанной с травой писиэтль в достаточном количестве… От непрерывных головных болей мы используем эти лекарства: нужно нюхать некую траву под названием экушо, или траву писиэтль, когда она ещё зелёная..

д'Артаньян, что ли

Гасье́н де Курти́ль де Сандра́ (иногда Готьен де Куртиль де Сандра, фр. Gatien de Courtilz de Sandras, 1644—1712) — французский писатель, журналист, публицист и мемуарист, наиболее известный своей книгой «Мемуары господина д’Артаньяна» (1700), впоследствии использованной Александром Дюма для создания трилогии «Три мушкетёра», «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон».

Из-за каюты вышел Нобах Баркер с каким-то человеком. Незнакомец вполне мог сойти за Рыцаря — у него были длинные волосы, борода и усы, на поясе висел меч, а в руке он держал шляпу с белым плюмажем. Но одет он был слишком ярко и явно не принадлежал к аристократии. На его лице явно читалась вежливая скука.
— Что ж, мсье д'Артаньян, — заунывно говорил Баркер, — то, что вы видели в Англии, когда ездили туда с поручением короля Луи, всего лишь начало, семя, которое прорастет через несколько лет, когда мы построим новый Иерусалим. Тогда и ваш народ, воодушевленный примером, впитает истину пуританизма; и недалеко то время, когда два наших великих королевства отвоюют Святую Землю и очистят ее от турецкой нечисти.
— Возможно, возможно, — скептически бросил д'Артаньян. Но тут он заметил Дженифер и взбодрился. Девушка оглянулась и, поймав взгляд француза, слегка покраснела, но тут же снова уставилась на волны.
— И куда именно во Франции вы направляетесь? — спросил француз.
— В Марсель, — ответил Баркер и торопливо добавил: — Все наши бумаги в порядке.
— Но вы остановитесь в Париже? — Д'Артаньян не то чтобы поклонился в сторону девушки — она ведь не смотрела на него, но как бы вознамерился сделать это. — Я мог бы показать вашей… дочери… многие интересные места…
— О нет…
— Вполне респектабельные, и с нами будет пожилая дама!
— Она не моя дочь! Неужели я выгляжу таким старым? — (Д'Артаньян вопросительно вздернул брови.) — Она… лучше взгляните на наши документы. — Баркер наклонился поближе к французу и заговорил тихим доверительным тоном, не замечая, что Д'Артаньян, насколько мог, отворотил нос. — Ее дядюшка — мой близкий друг, знатный человек. Увы, девушка в последнее время страдает приступами безумия. За ней приходится постоянно присматривать, чтобы она не навредила сама себе, но в остальное время она вполне разумна — однако в любой момент может броситься бежать или начнет драться, обвиняя тех, кто ее любит, во всех смертных грехах… Вы понимаете? По совету врачей мы везем ее на юг, в надежде, что мягкий климат и морское путешествие послужат лекарством…
Француз осенил себя крестом.
— Mon Dieu! — В голосе его послышалось искреннее сочувствие. — Так молода и прекрасна! Как это печально… Adieu, monseieur. Я буду молиться за нее.

Пол Андерсон Буря в летнюю ночь